Плохое отношение к инвалидам. Отношение к инвалидам. Положение инвалидов в РФ

Почему тетя на коляске? Почему дядя стучит палочкой перед собой? Почему этот дядя так странно ходит? Вопросы, которые задают дети, видя на улицах инвалидов, не по-детски серьезны. От ответа мамы или папы напрямую зависит, будет ли этот человек через 20 лет называть человека с инвалидностью «калекой» и голосовать против установки пандуса в подъезде.

Исследование, проведенное в учебных заведениях Петрозаводска, выявило, что каждый третий школьник не хочет учиться с инвалидами в одном классе. Ученики переживают, что детям-инвалидам будут ставить завышенные оценки, что учителя будут делать таким детям необоснованные поблажки. А около 3% испытывают к инвалидам личную неприязнь. В Москве также признают, что столичные школьники не готовы учиться вместе с детьми-инвалидами. Во Всероссийском фонде образования полагают, что данные по Петрозаводску даже ниже, чем по России в целом. С детьми-инвалидами не хотят учиться более половины детей, и чем крупнее город, тем нетерпимее ребята. Для обучения ребенка с инвалидностью в обычном классе требуется большая подготовительная работа со школьниками, родителями и педагогами.

Отсутствие воспитания ответственности, доброты и терпимости к недостаткам других все чаще приводит к трагедиям, сопровождающимся недетской жестокостью. В Калининградской области в 2012 году возбуждено уголовное дело по факту избиения девочки-инвалида ее сверстниками. И, к сожалению, это не единственный пример чудовищного отношения к инвалидам.

Практика показывает, что родители, отвечая на детские вопросы, совершают примерно одни и те же ошибки. Более того, есть несколько стандартных неправильных ответов.

Неправильный ответ

Мама резко одергивает ребенка: «Не смотри на него!». В этом случае ребенок, скорее всего, испугается маминой реакции и сделает для себя вывод, что инвалиды - это те, кого следует избегать, чье общество является нежелательным и даже неприличным (ведь родители запрещают детям смотреть только на что-то плохое или стыдное).

Мама отвечает: «Он больной, таких людей трогать не надо». Очевидно, что мамой в этот момент движут благие намерения. Желание, чтобы ребенок ненароком не задел чувств человека с инвалидностью, не ранил его неосторожным словом. Но в перспективе такой ответ ни к чему хорошему не приведет. У ребенка может сформироваться мотив избегания инвалидов, нежелание общаться и взаимодействовать с ними, в том числе в тех ситуациях, когда инвалиду потребуется посильная помощь в общественном месте.

Мама говорит: «Пойдем скорее, тебе не стоит видеть это». Ребенок усвоит, что от инвалидов следует держаться подальше и испытывать к ним жалость, смешанную с отвращением, а это не соответствует ни культурному, ни гуманному отношению к людям с инвалидностью.

Мама говорит: «Его надо пожалеть, у него постоянно все болит». Подобный ответ на детский вопрос также абсолютно неконструктивен: он призывает к жалости, но не к уважению. Совершенно нежелательно, чтобы ребенок рос с представлениями об инвалидности как о чем-то ущербном и достойном жалости.

Работа над ошибками

Лучший ответ для ребенка - рассказать, что именно произошло с человеком с инвалидностью и почему он так двигается или так выглядит. И самим предлагать помощь слабому - в присутствии ребенка.

«Такое иногда случается, если попадаешь в аварию». Чтобы этот ответ не вызвал у ребенка нездорового страха перед транспортом, нужно рассказать ему, или в очередной раз напомнить, о правилах безопасности.

«Некоторые люди рождаются не такими как все, чтобы остальные учились доброте, терпимости, великодушию». Можно объяснить ребенку, что великодушие - это защита слабых, помощь нуждающимся, что именно так во все времена поступали настоящие герои. Прекрасно, если вы вместе с ребенком вспомните персонажей любимых мультфильмов и сказок, которые действовали именно так.

«Инвалиды - это люди, ограниченные в каких-то определенных возможностях, многие из них болеют, некоторые странно выглядят, но во всем остальном они такие же, как мы с тобой. Эти люди могут быть лишены возможности слышать или видеть, но они все понимают, думают, чувствуют, умеют дружить и любить». Лучше не говорить ребенку про инвалида, что он - «больной». Правильнее будет сказать, что этот человек не слышит, или не видит, или не может передвигаться без коляски. Если у человека трясется голова или странная походка, нужно объяснить, что это такая болезнь, и что во всем остальном это обычный человек, поэтому его не нужно бояться.

Сын или дочь, прежде всего, учатся на личном примере родителей. Поэтому если вы боитесь и избегаете инвалидов, едва ли стоит ждать от ребенка другого отношения.

Правила вежливого обращения с инвалидами

Нельзя разглядывать людей с физическими недостатками, даже если кажется, что им это незаметно. Не нужно проявлять преувеличенного сочувствия. Инвалидам не следует задавать вопросов личного свойства. Если человек захочет рассказать о своем здоровье, он заговорит об этом первым.

При общении с человеком с инвалидностью ориентируйтесь на его поведение. Если хотите помочь, сначала спросите, требуется ли ваша помощь.

Сопровождая слепого, сообщайте ему о любых препятствиях на его пути, а также о том, что нужно быть осторожным (чтоб не споткнуться о край тротуара например). Внутри помещений говорите слепому о любых препятствиях, находящихся на высоте его роста, чтобы он не ударился головой или не получил иную травму. Выходя из комнаты, обязательно скажите или попрощайтесь, чтобы человек понял, что вы уходите.

Во время разговора обращайтесь к собеседнику, а не к компаньону или иному сопровождающему лицу. Чтобы привлечь к себе внимание глухого или слабослышащего человека, который не сидит к вам лицом, не кричите, а слегка прикоснитесь к его руке или плечу. Говорите медленно и членораздельно. Будьте готовы повторить сказанное в более простой форме, чтобы было легче прочитать по губам. Не следует преувеличенно артикулировать и усиливать мимику. Если глухой собеседник плохо вас понял, уместно написать записку.

Чуткость по отношению к людям с инвалидностью начинается с речи. При упоминании о человеке в первую очередь обращайте внимание на его личность, а уже потом на физический или иной недостаток. Лучше вместо «инвалид» или «калека» говорить «человек с физическим недостатком», а вместо «паралитик» или «эпилептик» - «человек с эпилепсией». Можно характеризовать человека как «слепого» или «глухого», но не следу-ет называть «увечным» или «дефективным».

Валерий Спиридонов рассказывает, как инвалиды живут и работают в странах Европы, и делится своими впечатлениями о существующих там программах реабилитации, которые помогают людям с ограниченными возможностями оставаться полноценными членами общества и трудиться на его благо.

Общие ценности: забота и равноправие инвалидов на примере Европы

Проживая жизни в бешеном современном ритме, люди настолько сильно поглощены личными проблемами и заработком денег, что попросту забывают ценить свое здоровье. Мы воспринимаем его как само собой разумеющееся. Однако никто не застрахован от инвалидности. Конечно же, многие люди уже рождаются с определенными нарушениями в умственном, психологическом или физическом развитии, но миллионы ежегодно приходят к инвалидности из-за вредной работы, перенесенных травм, аварий.

По подсчетам социологов, на данный момент больше миллиарда человек страдают от проблем с инвалидностью, что составляет около 15% населения планеты. Когда в 1970-е подобное исследование проводила Всемирная организация здравоохранения, эта цифра едва доходила до 10%. Больше всего к инвалидности склонны люди пенсионного возраста, но и дети не защищены от этой проблемы.

К сожалению, во многих странах мира к инвалидам относятся как к обузе, ведь они представляют собой льготную социальную группу населения, имеющую доступ к бесплатному обеспечению и ряду других преимуществ. В России и странах СНГ к вопросам о социальной защите инвалидов стали серьезно относиться только с недавних пор. Хотя они стабильно получали пенсионные выплаты по инвалидности, люди с ограниченными возможностями по-прежнему были изолированными от общества и оставались наедине со своей проблемой.

В Европе уже довольно давно действуют законы и реабилитационные программы, направленные на то, чтобы устранить дискриминацию инвалидов и помочь им безболезненно интегрироваться в общество. Любому человеку для эмоционального и физического здоровья необходима занятость, общение с людьми и равенство в правах, поэтому европейские системы социальной защиты инвалидов отлично показывают себя на практике и заслуживают особого внимания.

Что понимают под термином "инвалидность"

В России, на Украине и в некоторых других странах инвалидность определяется тремя группами, каждая и которых присваивается в зависимости от уровня ограничения возможностей человека. В Европе такие оценки и распределение проводятся по другим критериям, позволяющим оценить процент потери трудоспособности инвалидов.

К инвалидам относятся не только колясочники и люди, потерявшие конечности, но также дети и взрослые со сложными психологическими или физическими заболеваниями, с полной или частичной потерей зрения, слуха, проблемами в развитии и не только.

К каждой такой группе необходим особый подход, но важно понимать, что они все имеют право на полноценную и счастливую жизнь без ограничений. Иногда для обеспечения такого результата инвалидам достаточно оказать небольшую поддержку и помощь, чем и занимаются европейские специалисты.

Как общество в Европе относится к инвалидам

Ответить на этот вопрос однозначно невозможно. Всегда найдутся люди, которые будут тыкать пальцами и отворачиваться при виде инвалидов, но современное общество постепенно становится более сознательным и лояльным.

Сегодня люди с ограниченными возможностями могут свободно посещать кинотеатры, кафе и рестораны в Европе, так как эти места оснащены специальными пандусами, автоматическими дверями, лифтами и прочими полезными техническими решениями, помогающими инвалидам не испытывать дискомфорта. Это требование к бизнесу на уровне законодательства.

В большинстве случаев люди с инвалидностью сами изолируют себя от общества, так как боятся насмешек и неприятных взглядов, именно поэтому в Европе с ними работают специально обученные психологи и сопровождающие.

Они помогают им адаптироваться к обществу, правильно воспринимать происходящее и учат общаться. Большой популярностью пользуются группы реабилитации, в которых инвалиды знакомятся между собой и вместе восстанавливаются.

Социологические опросы, проведенные среди европейского населения еще в 2001 году, на тему того, что люди испытывают в присутствии инвалидов, выявили, что около 20% человек чувствуют себя некомфортно. Однако остальные респонденты не видели в этом никакой проблемы. Недавние исследования показали, что данный показатель постепенно снижается.

Где в Европе наиболее выгодные условия для обучения и работы инвалидов

Германское правительство весьма эффективно занимается социально трудовой реабилитацией инвалидов. Германия входит в список европейских государств, которые считают выплаты пенсий инвалидам гораздо менее эффективной стратегией, чем их специализированное обучение и обеспечение работой. Заботой о людях с ограниченными возможностями здесь заняты многие государственные учреждения, а также церковные и общественные организации.

Все эти рабочие и организационные моменты находятся под ответственностью Федерального управления по труду. Финансы на обеспечение инвалидов поступают из заработных плат трудящихся и предпринимательских взносов.

Случай каждого инвалида рассматривается индивидуально, чтобы определить для него наиболее подходящую профессию. Затем проходит профессиональная адаптация, обучение и при необходимости повышение квалификации.
Работодатели заинтересованы в найме таких сотрудников, так как они получают дотации от государства. Насчитывается более 40 специальностей подготовки инвалидов, включая сферу торговли, обработку древесины и металла, а также кожи и тканей. Продолжительность обучения может составлять от двух месяцев до двух лет.

Ярким примером успешной профессиональной реабилитации стал центр в Гейдельберге, в котором основам программирования, радиотехники и электроники обучается больше 800 человек. Дети-инвалиды в Германии на их выбор могут учиться в специализированных или обычных школах наравне с другими детьми.

Весьма эффективно трудоустройство инвалидов контролируется в Великобритании, где работодатель обязуется не просто взять человека с ограниченными возможностями на работу, но и обеспечить его благоприятными условиями труда, а также специализированным обучением, повышением квалификации и карьерным ростом. Не менее внимательно к этому вопросу отнеслось и правительство Франции. Там действуют специальные квоты на рабочие места для инвалидов.

Льготы и выплаты инвалидам в европейских странах

— Литва. Довольно интересная система выплаты пособий инвалидам сложилась в этой стране. Рассчитывать на их получение могут только люди, утратившие трудоспособность не менее чем на 45 процентов. Все они получают базовую пенсию в размере 115 евро, а размер остальной доплаты зависит от трудового стажа. Государство предлагает таким людям выгодные скидки на использование общественного транспорта. Дополнительные отпускные недели, снижение налогов и специальные субсидии на жилье.

— Польша. Инвалиды старше 30 лет получают пособие, если у них есть пять лет рабочего стажа, а младше — от одного до четырех лет стажа. Если доход такого гражданина превышает 70% от среднего уровня зарплаты в Польше, пособие будет выплачиваться не в полном размере. В любом случае пенсия по инвалидности не может быть меньше 216 долларов.

— Германия. Люди с тяжелой формой инвалидности, которая не позволяет им работать более трех часов, получают полное пособие — около девяти тысяч евро в год. Работающие до шести часов ежедневно, могут рассчитывать лишь на половину. В основе социально трудовой реабилитации германцев-инвалидов лежит принцип: чем больше работы, тем меньше пособие. Дети могут получать пособие по инвалидности до 27 лет.

В каких европейских странах инвалиды могут бесплатно пользоваться услугами персональных ассистентов

Германское законодательство гласит, что бесплатно пользоваться услугами персонального ассистента может только человек с тяжелой формой инвалидности. Остальные могут на несколько часов в день нанимать сопровождающего за счет муниципалитета или за дополнительную плату.

Схожая система действует и в Швейцарии, где с недавних пор муниципалитет взял на себя оплату сопровождающих и персональных ассистентов инвалидов, если занятость таких специалистов занимает не более 20 часов в неделю. Подобное нововведение особенно благоприятно сказалось на семьях с детьми-инвалидами, ведь теперь они смогут вести нормальную жизнь в кругу родных и близких, а не в специализированных учреждениях, как это практиковалось ранее.

В Латвии, где больше 18 тысяч инвалидов нуждаются в помощи персональных ассистентов, услуги таких специалистов тоже можно получить бесплатно. Для этого нужно обратиться в социальную службу самоуправления с соответствующим заявлением и указанием предполагаемой занятости такого ассистента (не более 40 часов в неделю).

Нетрудно прийти к выводу, что правительства практически всех европейских государств серьезно занимаются совершенствованием социальной защиты и обеспечения инвалидов. Новые законы и поправки обязательно учитывают неточности, устраняя их. К людям с ограниченными возможностями относятся как к равнозначной и неотъемлемой части общества, что освобождает их от физических и психологических проблем.

Об отношении сегодняшнего общества к инвалидам, «политкорректности» и цинизме – доктор психологических наук Александр Cуворов. В три года он потерял зрение, в девять – слух

Об отношении сегодняшнего общества к инвалидам, «политкорректности», эгоизме, цинизме и равнодушии – доктор психологических наук Александр Суворов. В три года он потерял зрение, в девять – слух.

По остаточному принципу

— Как вы определите сегодняшнее отношение общества к инвалидам? Какие главные проблемы здесь?
— Уж очень глобально сформулирован вопрос. Сложно отвечать за все-то общество… Наверное, отношение общества к инвалидам неоднозначно, в разных слоях этого самого общества — по-разному. Преобладает, пожалуй, дискриминационное отношение по принципу — возиться с инвалидами как можно меньше. Пусть они сами, если могут и насколько могут, решают свои проблемы. Преодолевают якобы недуг («ах, они герои!»), а на деле — наплевательство всяческих инстанций и весьма часто ближайшего и не очень близкого окружения.

Мне-то самому грех жаловаться в конечном итоге, но все-таки, закончив университет и став сотрудником Психологического института, я быстро осознал, что на самом деле никто не в курсе, какой такой работы можно требовать от слепоглухого научного сотрудника. Эту проблему надо было решать самому, а начальство с радостью поддерживало найденные мною решения: работу как на опытно-экспериментальных площадках сначала в Загорском детдоме для слепоглухонемых, затем в различных лагерях, в качестве практика и идеолога-теоретика, участие в движении детского милосердия…

Ничего этого в готовом виде никто мне преподнести не мог, я должен был прийти к этому сам. И в лагерях – какую такую работу с детьми я вообще способен вести, тоже приходилось искать, при доброжелательной поддержке коллег, и лишь постепенно я обретал свое место в общей работе — в тогдашнем Ленинграде, Москве, Екатеринбурге, Туапсе, Волгограде… Все это нормально, никто за меня и без меня не мог решить этих проблем, я должен был сам искать, а коллеги мои поиски поддержали, как могли, находки — подхватили и закрепили.

С другой стороны, пока мы учились, университет выделил средства на обеспечение нас литературой, Всероссийское общество слепых предоставило ставки помощников, Институт дефектологии приютил нашу группу в одной из своих экспериментальных школ-интернатов, обеспечил наше обучение разнообразной техникой… А кончили учиться — и вдруг сразу никому не нужны. Я сам из своей зарплаты и пенсии по инвалидности выделял, сколько мог, на перепечатку по Брайлю нужной мне литературы.

Неразрешимой стала проблема сопровождения. И чудом воспринимается то, что я обеспечен специальной компьютерной техникой, интернетом, что благодаря этому полностью решена проблема информационного обеспечения. Отпала необходимость заказывать перепечатку по Брайлю за свой счет по книге в год. То, что я сейчас получаю по электронной почте, на компакт-дисках и других электронных носителях разнообразнейшую литературу, воспринимается чудом по сравнению с докомпьютерной эрой. А ведь запросто могло случиться и по-другому, и я без всего этого прозябал бы, не был бы так востребован и завален информацией.

В общем, с одной стороны, инвалидам и самим надо шевелиться, искать решения своих проблем, которые за них и без них никто не решит — бесспорно; и инвалиды нуждаются при этом в поддержке – бесспорно. Но, с другой стороны, если вообще получают поддержку, то сплошь да рядом не оттуда, откуда она должна бы исходить — не от государства, не по месту работы, учебы, если вообще повезло на работу устроиться, на учебу поступить… Особенно когда речь идет об обеспечении дорогостоящей техникой и других дополнительных затратах. Нет продуманной систематической реабилитационной политики. Поэтому то, что должно быть закономерным, воспринимается как чудо, случайное везение. И это — унизительно, в этом, прежде всего, проявляется дискриминация как на государственном, так и на бытовом уровне.

Ощущаешь себя так, что с тобой возятся по остаточному принципу — сколько останется свободного времени… Ну, когда речь идет о друзьях, родственниках — и понятно, и естественно, у них должна быть своя жизнь, так же, как у инвалидов, между прочим. Но государство должно освободить нас от этой унизительной взаимозависимости. Однако все мы чувствуем — и инвалиды, и здоровые, и руководители организаций, применяющих труд инвалидов, вузов, принимающих инвалидов на учебу, — что меньше всего нужны именно государству.

Государство существует само для себя, а не для нас. Поэтому удача моей личной жизни, то, что я стал доктором наук и востребован, воспринимается скорее случайным везением, а прозябание подавляющего большинства инвалидов — закономерно. Вроде бы так: будьте довольны, что вам вообще позволяют существовать, не подвергают прямому геноциду. Не прямому, но достаточно прозрачному, ощутимому — еще как подвергают, зайдите в любую поликлинику, да до нее еще инвалиду сплошь да рядом надо с кем-то добраться…

Правило — прозябание как следствие дискриминации на государственном и бытовом уровне. Полноценная жизнь в условиях инвалидности — исключение из правила, только это правило подтверждающее. Болтовня о героическом преодолении недуга — лицемерие. Преодолевать приходится социальные следствия недуга, дискриминацию, а их, этих следствий, могло бы и не быть. Уж во всяком случае — не должно быть. Но они есть, и мы — инвалиды, наши родственники, друзья и коллеги — с ними, как правило, один на один.

«Примитивный юмор — одна из форм мучительства»

— Каково здоровое, правильное отношение человека к инвалиду? Если нет врожденной любви, чуткости, понимания, какие чувства нужно воспитывать в себе, какой настрой? Можете ли вы дать простые советы – для людей, которые не задумываются над этой проблемой, а, столкнувшись, испытывают затруднения и даже шок? Как это связано с понятием человечности, о котором вы говорите в своих работах?
— Вы проговорились: «отношение человека к инвалиду». А инвалид не человек, получается?..

В том-то и дело. И инвалид — не всегда человек, и здоровые — не всегда люди. Люди мы постольку, поскольку человечны в обращении друг с другом. И это закреплено даже в ходячих фразеологизмах. Если нас обижают, унижают, — если над нами издеваются, глумятся, — разве мы не восклицаем в отчаянии, обращаясь к своим мучителям: «Да люди вы или нет?» В том-то и дело, что нет: любой мучитель в тот момент, когда мучает — не человек. Нелюдь.

Я категорически отказываю в статусе человека всем, кто позволяет себе мучительство, тем более, кому оно, мучительство, доставляет удовольствие, кто испытывает в нем потребность, — это и есть садизм.

Надо контролировать себя. Надо, прежде всего, не допускать ни малейшего намека на мучительство в наших взаимоотношениях. И нужна культура юмора. Примитивный «юмор» — одна из форм мучительства, а именно глумление, издевательство. Я это испытал на себе с детства. И если встречаю склонных к этому взрослых — могу какое-то время по каким-то причинам терпеть, но рано или поздно конец предрешен: нам не по пути. Во всяком случае, по возможности стараюсь держаться от таких на расстоянии, хотя бы психологически, если и пока почему-либо нельзя — физически.

Диалог предпочитаю по возможности бесхитростный, доверительный. Что есть, то есть. И если есть нечто нелицеприятное, надо это уметь спокойно признавать. Но нельзя избивать словами под предлогом «резания правды-матки в глаза». Правдобой — форма мучительства, психологический мордобой. Сколько бы «правды» вы ни наговорили человеку, он от этого лучше не станет. Хуже, озлобленнее — вполне вероятно. Берегите его достоинство — хотя бы ради того, чтобы уберечься от последствий своей бесцеремонности. Ведь можно в конце концов и на отпор нарваться, и не только словесный. Схлопотав по морде в самом буквальном смысле…

Лично я всегда был очень обидчив. С одной стороны, гордиться нечем, но с другой — незачем и терпеть, сносить обиды.

— Что оскорбительнее — жалость, эгоизм или обычное равнодушие? Что самое обидное?
— Жалость меня не оскорбляет. За жалость я благодарен. Моя мама часто вздыхала жалобно, сетуя на нас, своих детей: «Не жалеете вы меня…» В смысле — не щадите, не избавляете от своих проблем, в решении которых она все равно помочь не может, впутываете в свои бесконечные склоки, очень ее травмировавшие… «Покой», — безнадежно просила-молила она перед смертью.

Это — простонародное, крестьянское понимание жалости как той же человечности, способности сочувствовать, умения любить. В этом смысле безжалостность — синоним бесчеловечности. Оскорбительна она, безжалостность, бесчеловечность, а жалость — нечто согревающее, целительное, я бы сказал — воскрешающее.

Жалость, от которой так яростно отбиваются самолюбивые инвалиды, — это неумение помочь. Путаются под ногами, не дают делать то, с чем ты прекрасно и сам сладишь. Мешают. Досадно, но не оскорбительно, а скорее смешно. И именно досадно. Отмахиваешься, как от мухи: «я сам».

Равнодушие, бездушие, слепоглуходушие… От кого-то ничего другого и не ждешь.

Да и что за детская постановка вопроса: «Что самое обидное?» Какая разница? Главное, всего обидного надо по возможности избегать, не допускать — разве нет? Особенно не только для себя обидного, но и для других. А то ишь устроился: свои-то обиды учитываешь, как в бухгалтерии каждую копейку, а другие должны почему-то принимать твое хамство за милые шуточки. Вот такое «неравноправие», пожалуй, всего нестерпимее. Но что ж, провозгласить по такому случаю всеобщее право на взаимное хамство? А я предпочел бы хамство запретить. Любое. И одностороннее, и взаимное.

Мы боимся друг друга?

— Отчего люди часто боятся инвалидов? Что это — суеверие, страх, психологическая защита?
— А и то, наверное, и другое, и третье. И еще нежелание связываться, ибо наш брат инвалид, что греха таить, бывает весьма назойлив. И еще простая растерянность: люди и рады бы помочь, да не умеют, не знают, как. Надо успокоить, объяснить, подбодрить. Впрочем, Бог с ними — тех, кто боится, я, как правило, просто не вижу и не слышу. И слава Богу, меньше психологических травм.

А которые ко мне все же подходят — с теми мне обычно удается договориться. Вот в ближайшем ночном магазине — никаких проблем ни с продавцами, ни с охраной. А раньше, пока заставил к себе подходить и научил писать пальцами по правой ладони, свистеть в спортивный свисток приходилось… Голод не тетка, без хлеба никогда не уходил.

— Люди — злы? Или они просто не знают, как себя вести?
— Уверен, что в подавляющем большинстве случаев — скорее второе, чем первое. Я никогда так не обобщал, что зрячие дураки, говорящие злые. По отдельности — попадаются патологические экземпляры. И скорее в постоянном окружении, чем среди случайных прохожих. Ну, это особая тема.

— Полезно ли детям общение с инвалидами?
— Если инвалид — член твоей семьи, куда деваться? И в любом случае любому ребенку важно не то, инвалид ли ты, а то, злой или добрый. То есть важно, какой ты человек, а не какое у тебя здоровье. Полезно ли детям общаться с хорошими людьми? А таких среди инвалидов немало… И если ты добрый, то о твоей инвалидности ребенок просто забудет. А что к ней иногда приходится приспосабливаться, особенно когда, например, ведешь за руку слепого — ну, дело самое естественное.

И взаправдашняя помощь инвалиду, который без нее действительно не обойдется, уж точно полезнее понарошечной помощи маме с папой, которые, как в глубине души уверен ребенок, и сами за хлебом сходят и мусорное ведро вынесут, не развалятся. Ведь если от ребенка чего-то требуют из чисто воспитательных соображений, ему же это понятно и обидно. А если я говорю упавшему на диван усталому подростку: «Ну ладно, полежи, а я схожу куплю чего-нибудь на ужин», — он вскакивает: «Я с тобой!» Потому что понимает, что мне одному трудно. (Было у меня такое с одним мальчиком в 1991 году).

— Отчего так трудно просить о помощи? Навязчивое предложение помощи — не хуже ли?
— Трудно просить, во-первых, потому, что «пережалели»: не давали делать посильное самому. Хочется уклониться от избыточной опеки. Во-вторых, и, пожалуй, главных — потому, что не допросишься помощи: просишь-просишь, обещают-обещают, а не делают. Дурацкая ситуация: и этот не делает, и к другому не сунешься, потому что первый обидится, он ведь не отказал. Поэтому, когда речь заходит о помощи, я очень высоко ценю помощников, умеющих говорить «нет», умеющих отказывать. По крайней мере, все ясно — в данном случае на данного, четко отказавшего, человека нечего рассчитывать. На нет и суда нет. Можно с чистой совестью обращаться к другим.

Но если отказывают систематически и ясно дают понять, что тяготятся твоими просьбами, больше – именно – этим людям никакими просьбами досаждать не хочется. Все-таки я чувствую, как они мимо меня ходят — соседи по дому… И вроде в назойливости упрекнуть себя не могу… Раз в полгода, в самых экстренных обстоятельствах — разве это назойливость?

У моей мамы в бывшем Фрунзе, нынешнем Бишкеке, соседки сидели, вместе вязали да телевизор смотрели, каждый день. А я тут же на полу, вместо котенка, клубком шерстяных ниток играл, — катал его и пытался увидеть, как он катится. Испытывал таким образом свое светоощущение. Я с детства привык к такому эталону отношений с соседями. Но в Москве ни о чем подобном нечего и мечтать. «Как сычи», — сетовала мама на затворничество москвичей. Случись подохнуть в отсутствие сына, который много ездит, мой труп начнут искать не раньше, чем он даст о себе знать вонью на весь подъезд.

«Навязчивое предложение помощи»… Я бы за него был благодарен. Ну, извинялся бы, отклонял бы вежливо, если не надо. И просто с удовольствием беседовал бы с этими людьми. А в общем, не знаю. Это не мой случай. У меня никогда не было избытка помощи, да еще навязчивого избытка — всегда только дефицит. Приведите пример. Разберем, сколько тут желания помочь и сколько — чего-то несовместимого с какой бы то ни было помощью. Того, например, что Сергей Николаевич Булгаков называл «похотью властолюбия». Да, действительно, кого-то прельщает любая власть, хотя бы над инвалидами. Таких я встречал, со студенческих лет. И взрослел я по мере того, как учился отшивать подобных властолюбцев, не теряя при этом настоящих друзей.

О политкорректности

— Ваши слова из работы «Микрокосм и дети-инвалиды»: «Вы предпочитаете называть нас, инвалидов, «лицами с ограниченными возможностями здоровья». А есть ли абсолютно здоровые?.. Да и вообще, у кого тут неограниченные возможности?». Модная сегодня политкорректность, выходит, тоже может быть неуместной. Ведь эвфемизмы придумываются ради того, чтобы не обидеть. Это — следствие непонимания (нежелания понять) чувств инвалида?
— Это просто называется — «поправляться из кулька в рогожку». «Хоть горшком назови, только в печь не ставь». Не обиду, а естественную досаду вызывает смещение акцента с сути дела на ерунду. Разве дело в том, как называть? Предпочитаю традиционные названия, и ничего в них обидного не вижу. Пусть лучше инвалид, чем дурацкая аббреватура – ОВЗ (ограниченные возможности здоровья). Это похоже на «замкомпоморде» — то бишь заместитель командующего по морским делам…

Не в словах дело, а если все-таки в них, то чем они проще, традиционнее, привычнее, тем лучше. Но вот что странно… Я сунулся в словарь иностранных слов — и не обнаружил там слова «инвалид». А ведь оно иностранного происхождения. Сейчас в другом словаре посмотрю. Ну вот, «Современный толковый словарь». Изд. Большая Советская Энциклопедия, 1997 г.«Инвалид» (от лат. invalidus — слабый, немощный), 1) лицо, частично или полностью утратившее трудоспособность… 2) В России старый солдат, неспособный к строевой военной службе из-за увечья и ран; иногда то же, что ветеран. — До военных реформ 1860-1870-х гг. использовались для гарнизонной и караульной службы.

«Инвалидность»,… 1) стойкое нарушение (снижение или утрата) общей или профессиональной трудоспособности вследствие заболевания или травмы… 2) Статистический показатель, характеризующий здоровье населения: отношение числа людей допенсионного возраста со стойкой утратой трудоспособности ко всему населению».

Ну и что обидного? Термин «лица с ОВЗ» только вносит в вопрос ненужную путаницу. И даже если убрать про трудоспособность, из-за которой, собственно, и весь сыр-бор с переназваниями, а вовсе не из-за «политкорректности», то и тогда остается «стойкое нарушение здоровья», и терминами «инвалид» и «инвалидность» можно продолжать спокойно пользовать. Нечего воду мутить, наводить тень на ясный день. Я в своих работах принципиально игнорирую всякие новомодные аббревиатуры. Я инвалид, прошу любить и жаловать, но — перефразируем Некрасова: «Инвалидом можешь ты не быть, но человеком быть обязан». Вот где суть-то дела. — «Баранкин, будь человеком!» (а не воробьем или бабочкой) — сказка такая есть, не помню, кто автор…

Будьте со мной людьми, и я ничуть не меньше обязан быть человеком с вами. А инвалидность — подробность, характеризующая вовсе не мою способность быть человеком — это нравственное качество, и тут мы равны — а лишь мою физическую слабость и немощность. В которой ничего зазорного нет.

Отношение к инвалидам в нашем обществе - неоднозначно. С одной стороны, очень много говорится о доступной среде для людей с инвалидностью, о лояльности к ним, о внимании и заботе. С другой стороны - общество всеми своими ценностями показывает, что инвалиды практически не имеют шансов стать успешными и уважаемыми. Именно поэтому, люди боятся не столько болезней и врачей, сколько тяжелого развития заболеваний с последующей инвалидизацией.

Учитывая отсутствие нормальной социальной поддержки инвалидов, стать им страшно. Столкнувшись с таким явлением в своей жизни, человек меняется не только внешне, но и внутренне. Иногда изменения могут быть положительными, но чаще они носят отрицательный характер.

Что дает инвалидность в социальном и экономическом плане:

возможность обеспечить свои потребности даже при условии, что человек нетрудоспособен
возможность получения медикаментозной и иной специальной помощи и поддержки

В психологическом плане инвалидность дает негативные переживания. Ощущение зависимости от окружающих, гнетущее чувство одиночества, собственной “инакости”, отличия от других. Но через некоторое время, когда человек адаптируется к этому состоянию, может появиться вторичная выгода, которая остается неочевидной для самого человека и может быть непонятной близким людям. Вторичными называют выгоды, которые остаются за гранью сознания и носят скорее защитный характер. Например, заболев, человек с одной стороны потерял самостоятельность, но, с другой стороны, получил подтверждение любви близких и чувство безопасности. И именно это чувство полученной безопасности будет мешать ему совершать усилия по восстановлению, реабилитации, повышению самостоятельности. Вторичные выгоды всегда удерживают человека в болезни и встают на пути выздоровления.

Исходя из всего вышеперечисленного, жизнь с инвалидностью представляется настоящим кошмаром, бесперспективной и тусклой. Откуда же тогда берутся люди без ног, тренирующиеся в спортзалах и ездящие за рулем? Откуда появляются паралимпийские чемпионы?

Научиться жить с инвалидностью

Чтобы научиться жить полной жизнью с инвалидностью необходимо перестроить свою жизнь, перестроить себя эмоционально, физически, социально. Если Вы столкнулись с такой ситуацией, попробуйте предпринять следующие шаги:

Самая главная задача - принять свое положение. Это означает не преуменьшать степень своей болезни, но и не преувеличивать ее. Смирение даст возможность сосредоточить все внимание на том, как улучшить свою жизнь в создавшихся условиях.
Старайтесь меньше времени проводить в размышлениях о прошлом, о том, каким Вы были до получения инвалидности. Это не значит, что Вы должны вычеркнуть все воспоминания. Иногда можно и вспомнить и погрустить. Попробуйте отвести для этого определенное время. Например, “с 5 до 6 я каждый день сажусь, беру альбом со старыми фотографими и усиленно грущу”. Как правило, грустить “по заказу” не получается. Чувство грусти начинает уходить.
Заведите список позтивных событий и действий. Ежедневно Вы должны находить 10 плюсов, пусть и маленьких. И отмечать те свои действия, которые привели к положительному результату. Для начала их может быть 5. Наращивайте количество с каждым днем. Очень важно писать все это и вешать на видном месте. Это невозможно сделать в голове, мысленно, так как на первом этапе все видится в мрачном свете. Необходимы наглядность и усилия.
Откажитесь от изоляции. Отказаться от общения и погрузиться в одиночество и жалость к себе - легче, чем предпринимать усилия по преодолению апатии и депрессии. Поставьте себе задачу хотя бы раз в неделю общаться с близкими друзьями или родственниками.
Делайте акцент на своих достоинствах и сильных сторонах. Общаясь с кем-то, не концентрируйтесь на том, что отняла у Вас инвалидность. Начните с того, что у Вас хорошо получается.
Попробуйте поработать индивидуально с психологом. Вы сможете увидеть больше возможностей для эмоционального и физического восстановления.
Посещайте группы само- и взаимопомощи для людей, столкнувшихся с инвалидностью. Такие группы есть во многих городах.
Научите себя просить о помощи , где это необходимо, заведите собаку-поводыря, если это требуется.
Изучите существующие возможности государственной поддержки , программы по реабилитации и занятости инвалидов.
Старайтесь сохранить прежние увлечения и рассмотрите новые .
Выполняйте рекомендации врачей и заботьтесь о своем здоровье в целом . Ведите трезвый образ жизни.
Найдите работу, подходящую Вам по Вашим интересам, способностям и возможностям.

Помните, что инвалидность - это не приговор. Ваша новая жизнь будет такой, как Вы захотите.

Большинство здорового российского общества относятся к инвалидам должным образом и не считают их обузой. Многие из них согласны с тем, что инвалиды способны внести огромный вклад в развитие общества.8Однако почти половина инвалидов по зрению, а также сообщество глухих и слабослышащих считают, что отношение общества к ним однозначно изменилось из-за принятия новых социальных законов и перехода к рынку. В современном российском обществе больше нет каналов занятости, предприятий для глухих и слепых.

Практически все опрошенные инвалиды-женщины регулярно стакиваются с грубым отношением в больницах, поликлиниках, в транспорте. Люди раздражаются из медлительности инвалидов, их ограничениях в физических возможностях. Очень часто нарушаются права по отношению к людям с нарушением интеллекта.

По статистике, более грубое отношение претерпевают инвалиды, которые живут в мегаполисах. Маленьких городах отношение к таким людям более сердечное.

Из-за своих физических ограничений инвалиды не очень редко посещают общественные учреждения, культурные места, пользуются транспортом. Отношение общества здоровых людей к инвалидам будто бы исключает их из полноценного общества. Эти люди нередко становятся жертвами манипуляций и дискриминации. Для таких людей нет специально оборудованного транспорта, чтобы выезжать на инвалидной коляске, нет специального подъезда к магазинам, банкам и многим аптекам. А если даже такие и встречаются, то сделаны так, что невозможно переехать бордюры. Что касается инвалидов по зрению, в нашей стране в них практически ничего не сделано. Эти люди вынуждены жить в специальных домах для инвалидов, из-за неприятия их обществом. Уровень занятости для инвалидов практически сведен к нулю. Есть выражение, что инвалидом человека делает не коляска, а окружение. А ведь инвалидов в каждой стране миллионы. И это далеко не одни бабушки и дедушки, очень часто это молодые здоровые люди, которым просто когда-то не повезло. Неужели так сложно помочь этим людям: устроить на работу, помочь перейти через дорогу, поднять на автобус или просто по-доброму улыбнуться. Это ведь просто человеческое отношение, которое не требует особых затрат от общества. Из-за равнодушия общества инвалиды продолжают жить в своем инвалидном мире болезней, с кучей комплексов, депрессий и личных переживаний. Как не печально, но когда инвалиды выходят «в свет», как случилось недавно с группой детей-инвалидов в океанариуме, они сталкиваются с явным отвращением. В начале 2012г. московская школа, где учатся дети-аутисты, обратилась в океанариум с вопросом об организации экскурсии для школьников. Руководство учреждения ответило согласием, после чего в школе было сделано объявление о грядущей поездке, а также собраны группы, сопровождать которые должны были преподаватели и родители. Вскоре один из педагогов в очередной раз позвонила в океанариум, чтобы уточнить даты экскурсий, и обмолвилась, что школьники страдают аутизмом. Сотрудница учреждения, беседовавшая с преподавателем, решила проконсультироваться с директором, после чего школе было отказано в экскурсии.Аргументация начальства звучала следующим образом: «Посетителям не нравится видеть инвалидов, это вызывает у них жалось. Педагогам предложили устроить визит в океанариум в санитарный день, чтобы никто не видел школьников.

Идею социальной интеграции инвалидов на словах поддерживает большинство, однако углубленные исследования показывают сложность и неоднозначность отношения здоровых к инвалидам. При измерении социальной дистанции обнаруживается, что здоровье предпочитают такие ситуации общения с инвалидами, которые не требуют тесных контактов или требуют контактов «на равных» (предпочитаются ситуации «инвалид – Ваш сосед по дому», «инвалид - коллега»). Ситуации, требующие более близких контактов, чаще вызывают негативное отношение, ровно, как и ситуации, предполагающие более высокое расположение инвалида на иерархической лестнице. В целом, таким образом, можно констатировать неготовность многих здоровых к тесному контакту с инвалидами, а также к ситуациям, реализующим конституционные права их наравне со всеми. При этом наиболее негативные установки высказывает молодежь. Такой характер установок имеет сложную природу и не является просто выражением чисто негативных установок по отношению к инвалидам. Так, например, здоровые оценивают качество жизни инвалидов значительно ниже (1,62 балла по 5-балльной шкале), чем сами инвалиды (2,74 балла), признавая серьезность имеющихся у них проблем. Здоровые часто считают инвалидов более несчастными, грустными, враждебными, подозрительными, злыми, замкнутыми, то есть признается (и даже, быть может, переоценивается) их «несчастливость». Сложившееся в общественном сознании отношение к инвалидам можно ценить как амбивалентное: с одной стороны, они воспринимаются как отличившиеся в худшую сторону, а с другой – как лишенные многих возможностей, что порождает неприятие и даже враждебность, которое сосуществует с симпатией и сочувствием. Такая амбивалентность дает надежду на улучшение взаимоотношений инвалидов и здоровых, ломку негативных стереотипов. Надо заметить, что подобное отношение к инвалидам не свойственно только нашему обществу. Зарубежные исследователи уже давно отмечали наличие подобных стереотипов, приписывание инвалидам таких черт, как недоброжелательность, завистливость, недоверие к здоровым, недостаток инициативы. Во взаимоотношениях инвалидов и здоровых выявились напряженность, неискренность, желание прекратить контакт и т.д.. Однако тщательная проработка социально-психологических аспектов взаимоотношений инвалидов и здоровых на протяжении многих лет позволила создать и в большей степени реализовать программы по улучшению их взаимоотношений. Необходимо и у нас глубоко изучить эту проблему и создать подобные программы. Эта работа, безусловно, облегчит процесс социальной интеграции. Говоря о социальной интеграции, пропагандируя идею равных прав и возможностей, нельзя не коснуться вопроса о том, как сами инвалиды относятся к повышению степени их участия в жизни общества. На вопрос о том, должны ли инвалиды жить среди здоровых, учиться и работать в тех же структурах, что и здоровые и т.п., или же они должны жить отдельно, обособленно, в специально созданных социальных структурах, среди опрошенных в различных регионах России 65,3% инвалидов выбрали первую альтернативу. При этом обращает на себя внимание активность респондентов, часто сопровождая свои ответы комментариями, что свидетельствует о его актуальности. Среди «противников» идеи интеграции наиболее распространены такие объяснения: «Здоровые люди все равно инвалидов не поймут», «На обычных предприятиях к инвалидам плохо относятся». А вот пояснения сторонников интеграции: «Люди должны быть равны», «Инвалиды такие же люди, как и здоровые», «Жить вместе, чтобы инвалиды и здоровые понимали друг друга», «Надо, чтобы инвалид не отрывался от родного коллектива и не считал себя неполноценным», «В общении со здоровыми инвалиды будут иметь наиболее полное моральное удовлетворение». Как видно из этих комментариев, защищая идеи интеграции, инвалиды опираются не на социально-экономические критерии, не ставят во главу угла улучшение материальных условий, а отдают предпочтение социально-психологическим проблемам, вопросам взаимоотношений со здоровыми людьми.